Импорт правосудия [сборник] - Вячеслав Шалыгин

— Заткнись! — крикнул сержант и попытался ударить его прикладом короткого автомата. Поскольку между ними сидел я, сержант своей цели не достиг. Я толкнул его плечом, и воин вместо лица Красавчика попал в подголовник капитанского сиденья. Я не стал бросать дело на полпути и резко ударил противника лбом в висок. Голова сержанта откинулась назад и ударилась о металлическую стойку между передней и задней дверью. В глазах врага поплыл туман, и на несколько секунд он погрузился в нокдаун. Капитан молча вынул из кобуры пистолет, взвел курок и обернулся к нам.

— Не дергайтесь! — почти не повышая голоса, приказал он.

— Мы с вами не в планере, а нормальные машины на такой скорости имеют все шансы перевернуться…Сержант уже пришел в себя и попытался ткнуть меня в бок локтем, но капитан перевел ствол пистолета на него и добавил:

— Ты тоже замри…

Машина притормозила и свернула, на укатанный снег проселочной дороги. Впереди белели поля и заснеженные перелески. Я посмотрел на Красавчика и покачал головой. Напарник в ответ скривился и указал глазами сначала на капитана, а затем на сидящего рядом со мной сержанта. Я, соглашаясь, прикрыл глаза.

Когда шоссе осталось далеко позади, «Волга» остановилась.

— Приехали, — злобно скалясь, заявил сержант и распахнул дверцу.

— Выметайтесь!

— Грубиян, — снисходительно сказал Красавчик и выбрался из машины.

Я не стал задерживаться в душном салоне и вышел следом. Намерения автоматчиков вырисовывались вполне отчетливо. Обратно в город нас везти никто не собирался. Мне стало ужасно интересно, кто рискнул пойти на такой отчаянный шаг, и я присмотрелся к врагам повнимательнее. В их глазах не было ни тени, которую, как говорил брат Евгений, можно увидеть в зрачках одержимых, ни того характерного окраса радужки, что выдает людеи-волков. Видимо, это были представители какой-то другой, заинтересованной в нашем устранении организации. Вполне возможно, той, что направила нам гневное письмо… и пыталась выйти на связь с Красавчиком? Но тогда обратной дороги нет только для меня? Или Пашины сведения неверны, и Красавчик отказался от сотрудничества?

Мой напарник не тратил время на подобные размышления. Оказавшись на свежем воздухе он, будто разминаясь перед тренировкой, сразу же наклонился лицом к самым коленям и сделал два коротких шажка назад. В результате этого мгновенного фокуса его скованные за спиной руки оказались по-прежнему скованными, однако уже спереди. Я проделывать такие трюки не умел, а потому только приготовился к интенсивному бою ногами или спринтерскому бегу зигзагами. Пока Красавчик разминался, диспозиция врагов успела измениться совсем немного. Никаких организованных действий от нас они не ожидали и потому вели себя вполне самоуверенно. Нет, врет Пашин источник, не Красавчика считают Абсолютным Воином храмовники, если это они и есть. С «лучшим бойцом» они наверняка держались бы поосторожнее…

Сержант, потягиваясь, обошел «Волгу» сзади и остановился в нескольких шагах от Красавчика, удивленно глядя на его руки. В ту же минуту из машины вылез капитан, который изменений в пленнике не заметил. Он смотрел куда-то в поле, словно выбирая место, куда нас отвести, чтобы шлепнуть.

Мой напарник неуловимым движением подвинулся к офицеру и шагнул ему за спину. Капитан от неожиданности забыл про пистолет и попытался повернуться к пленнику лицом, но Красавчик снова шагнул в сторону и остался вне поля его зрения. Капитан наконец сообразил схватиться за кобуру, однако она была уже пуста.

Сержант оказался проворнее своего начальника, поскольку быстро снял автомат с предохранителя и дернул затвор. Красавчик развернул капитана боком И, прячась за его телом, вытянул правую руку, словно обнимал офицера за плечи. Стукнул выстрел, и сержант рухнул на колени. Немного покачавшись в положении неустойчивого равновесия, он выронил автомат и уткнулся лицом в снег. Я не был уверен, но мне показалось, что Красавчик попал ему в левый глаз. Знакомый почерк…

Еще не стих звук первого выстрела, а мой напарник уже присел и направил оружие внутрь машины. Парень, сидевший за рулем, как раз наклонился к правому окошку, чтобы выяснить, в чем там дело. Новый выстрел прозвучал немного глуше, и водитель резко отклонился назад, пробив дырявым затылком окно в левой дверце.

На исходе второй, увенчавшейся звоном разбитого стекла секунды боя в себя пришел и капитан. Он попытался выбить из руки Красавчика пистолет, но тут же получил от напарника сильный удар в живот и сложился пополам. Красавчик деловито наклонился к его шее и сжал ее в определенных местах своими стальными пальцами. Тело капитана обмякло, а глаза закатились под верхние веки.

— С этим мы еще побеседуем, — заметил Красавчик, снимая с левой руки болтающийся на ней «браслет».

— Как ты их так вовремя расстегнул? — удивленно спросил я.

— И зачем ты ставил капитана боком? Так же было труднее за ним спрятаться.

— Что ты в этом понимаешь?! — Красавчик рассмеялся. — Из автомата пробить человека навылет — как два пальца… А боком — у пули на дороге будет пара лишних костей. А насчет снятия этих железяк — так это же первый месяц обучения. Курс молодого бойца в моей бывшей школе…

Он расстегнул мои наручники и заковал в них бесчувственного капитана.

— Понятно, — я открыл дверцу «Волги» и, ухватив за воротник, вытянул на снег тело водителя.

— Банк в Костроме не ты брал?

И шоферу пуля вошла в левый глаз. Почерк был налицо.

— Не я, но кто-то из наших, — признался Красавчик. — Не все же после службы остались такими сознательными, как я… Мы едем отсюда или как?

— Едем, — потирая запястья, согласился я. — Садись за штурвал.

Мы бросили трофейную машину примерно за километр от того места, где нас схватили псевдоменты и, совершив под бодрый свист северного ветра быстрый марш, запрыгнули в свой любимый планер. Как и следовало ожидать, никто его на положенную в таких случаях стоянку не отогнал и поблизости никаких часовых не оставил. Четвертый член захватившей нас компании просто испарился. С его стороны это было разумно. Мы вернулись к брошенной «Волге», перегрузили из нее в свой планер тело капитана и не спеша полетели к нашему другу… Евгению.

Глава 4

Значит, вы считаете, что письмо и нападение как-то связаны? — спросил монах, выслушав наш рассказ о последних событиях.

— Конечно, — ответил Красавчик.

— Но это были не одержимые, вот что странно.

— А кто? — удивленно спросил Евгений. — Кому вы еще перебежали дорогу? Может, это связано с другими делами?